Переезд, как гласит народная молва, равен двум пожарам или наводнениям. Так вот наш переезд можно смело умножать ещё на три, ведь переезжали мы не на соседнюю улицу, а в другую страну – в Россию. До этого мы почти четверть века прожили в Чехии. Прожили хорошо. Золотое было время. Но что-то испортилось в Чешском «королевстве». А уж когда закрыли русскую школу при нашем Посольстве в Праге, стало понятно, что пора уезжать на Родину.
– Всё нормально будет. Там всё поменялось. Ну, не всё, но многое.
– Вадим, это Россия. Там не всё так просто, – вздохнула она.
– Всё будет хорошо, – повторил я. – И тебе будет хорошо, и нашим детям. По крайней мере, образование нормальное получат, а не вот это вот либеральное недоразумение.
В общем, переехали мы. Однако помимо образования детям хочется кушать, да и остальным членам семьи тоже, а для этого надо зарабатывать деньги. Оглядевшись вокруг и прикинув свои возможности, я решил, что стоит заняться тем же, чем и раньше, – торговлей.
В двадцати минутах от дома я купил небольшое помещение на первом этаже здания, расположенного в жилом комплексе Shome по адресу Кастанаевская, 66. Менеджер от застройщика Алексей Прицепов оформил мне документы, и через неделю я получил ключи – ключи от моего магазина и, как мне казалось, от новой жизни.
Перед этим я сходил в управляющую компанию с гордым названием «Вега». Её директор Мунтян Александр Фёдорович, абсолютно седой мужичок предпенсионного возраста, был на месте.
– Я владелец помещения 5Н, – представился я. – Мне бы заключить с вами договор, чтобы платить деньги за электричество, воду, тепло и прочее.
– Сделаем, дорогой вы наш, – пообещал тот. – Вот бухгалтер внесёт ваши данные и завтра же пошлёт вам договор. Подпишете и будете платить как положено.
Поблагодарив радушного директора, я отправился делать ремонт в будущем магазине.
Наступило завтра. Потом – послезавтра. Договора не было. Я опять навестил Мунтяна.
– А вы нам не предоставили правоустанавливающие документы, – сказал он мне.
– Предоставил, – парировал я. – Бухгалтер собственноручно с них делала копии.
– Нету их у нас, затерялись, поэтому и заминка, – развёл руками седой мужичок.
Сделали копии с документов ещё раз. Мне пообещали через два дня прислать договор. Однако он так и не пришёл на мою электронную почту.
– Уволили мы бухгалтера, – сообщил мне при нашей следующей встрече директор. – Не справилась она с нашим объёмом работ. А документы ваши у неё.
– А мы вам ещё не прислали договор? – удивился Александр Фёдорович. – Должны же были прислать.
– Не прислали, – сообщил я. – Ничего нет: ни договора, ни квитанций. А так хочется жить без долгов, платить за используемую электроэнергию и за ваше тепло.
– Будете платить, будете. Завтра пришлём договор, – обнадёжил меня седой мужчина и пожал мою руку своей тёплой и влажной ладонью.
Прошло ещё пару недель. Я позвонил ему и услышал знакомое обещание насчёт завтра. Тогда я отправился к менеджеру Алексею и задал ему вопрос:
– А что происходит? Я от вашей управляйки элементарного не могу добиться, а ведь эта компания поставлена застройщиком. Как так?
– Я продаю помещения, – вздохнул Алексей, – а по поводу управляющей компании вам лучше обратиться к нашему юристу. Её Настя зовут. Я дам её телефон.
Я тут же позвонил штатному юристу застройщика и объяснил ситуацию.
– Так Александр Фёдорович ничего не решает, – ответила мне Настя. – Вам надо подружиться с Нигиной Негматовной.
– А кто это? – удивился я.
– Это Нигина Негматовна, – повторила Настя. – Я скину вам её номер. Вы ей позвоните, и ваш вопрос решится. Главное, подружитесь с ней.
Девушка повесила трубку, прислав через минуту обещанный телефон. Я позвонил.
– Ну что же вы познакомиться не приходите? – поинтересовалась загадочная Н. Н. – Ремонт без нашего разрешения начали. Заносчиво себя ведёте. Очень заносчиво.
– А я должен получить у вас разрешение на ремонт принадлежащего мне помещения? – ошарашенно спросил я.
– Конечно. Мы же управляющая компания. Мы всем управляем, за всё отвечаем, – пояснила собеседница. – Заходите ко мне, я вам всё объясню.
Офис Н. Н. находился в соседнем подъезде, в точно таком же помещении, как и кабинет директора. Позже я узнал, что здесь были запланированы колясочные, но управляющая компания вместо колясок решила в них обустроить кабинеты.
То, что Нигина Негматовна пьёт, я понял сразу. К сожалению, с этим я в жизни уже сталкивался. Именно из-за женского алкоголизма я развёлся со своей прежней супругой. Приторный запах духов с нотками перегара, лицо в красных прожилках, бегающие глаза – всё это мне было знакомо.
– Мне бы договор с вами заключить, – представившись, начал я. – Хочу деньги вам платить, но для этого мне нужно понимание, за что и сколько.
– Вы не предоставили правоустанавливающие документы, – рявкнула женщина.
– Вот, – я вытащил из папки заранее приготовленные копии. – Я уже сам напечатал. У вас в другом офисе что-то с копировальной машиной не в порядке.
Но что дальше говорила мне сидящая передо мной пьяненькая дама, я уже не слышал. Я просто сидел и смотрел на неё, чувствуя себя путешественником во времени. Я как будто внезапно очутился в далёких 90-х годах, где всё решалось не по закону, а по понятиям, и где бал правили вот такие наглые и беспринципные люди.
Когда Н. Н. закончила, я поблагодарил её за уделённое мне время и отправился домой. Там я написал заявления в прокуратуру, жилищную инспекцию и Роспотребнадзор о том, что управляющая компания «Вега» не заключает со мной договор и не предоставляет мне счета на оплату коммунальных услуг.
Прокуратура и Роспотребнадзор меня проигнорировали, а вот жилищная инспекция прислала письмо, что для подачи жалобы я лично должен прийти к ним с паспортом.
– А для чего тогда у них на сайте форма обратной связи присобачена? – пробурчал я, но прийти согласился. Однако сделать этого я не успел.
Пока я занимался перепиской, мой ремонт подошёл к концу. Осталось поставить кассовый аппарат и завести товар в программу. Но тут в магазине внезапно выключился свет.
Я позвонил диспетчеру. Свет не появился. Пришлось идти к директору.
– Я не знаю, почему у вас нет электричества, – ответил Александр Фёдорович. – Ищите главного инженера.
Я искал того сутки. В итоге раздобыл телефон его заместителя, который поведал, что электричество у меня отрубили по прямому указанию Мунтяна.
Я вернулся к директору и спросил этого седовласого мужчину, сидевшего передо мной в кресле:
– Вам сколько лет? Судя по вашим поступкам, возраст у вас ясельный.
Александр Фёдорович вдруг стал ругаться матом, пошло и неумело. Честное слово, я, прожив много лет за пределами России, ругаюсь более виртуозно и интересно, нежели он. Я быстро заскучал и прервал его новым вопросом:
– Когда электричество включите?
– Пойдёмте со мной, – сказал Мунтян и повёл меня в уже знакомый кабинет Н. Н.
Кроме Нигины Негматовны при нашей встрече присутствовали главный инженер, его заместитель, директор управляющей компании, делопроизводитель и дворник, почему-то называющий себя комендантом дома. Говорила со мной только хозяйка кабинета. Все остальные сидели на стульях вдоль стенки, сложив руки на коленях.
– Наконец-то мы с вами познакомимся, – зло прошипела Н. Н. и что-то отхлебнула из большой кружки. По комнате поплыл знакомый запах, будто бы кто-то по недоразумению пролил в спиртное несколько капель кофейного напитка.
– Так мы уже знакомились, – удивился я.
– Не помню такого, – отрезала дама и опять отпила из кружки. – Жалуемся, значит. Не успел с нами договор заключить, а уже жалуется. Неблагодарный какой.
Я привычным движением вытащил из папки копии правоустанавливающих документов и положил ей на стол. Она отработанным движением сгребла их в ящик стола.
– Извините, а вы кто? – поинтересовался я. – Вы кто в этой замечательной компании?
Нигина Негматовна замерла. Думала она минуты две. Я уже было решил, что она уснула.
– Инженер я, – вдруг очнулась женщина. – Инженер.
– А жалоба от какого надзорного органа пришла? – уточнил я.
– От жилищной инспекции, – пробурчала она и, спохватившись, добавила: – Здесь вопросы я задаю. Ты что это жалуешься на нас?
– Пытаюсь выстроить с вашей чудесной компанией правовые деловые отношения, – ответил я и спросил: – Вы почему мне электричество отключили?
– Потому что ты вывеску без спроса повесил, – выдала Н. Н.
– У меня вывеска меньше двух квадратных метров, – вздохнул я. – По распоряжению Правительства Москвы, мне не надо чьего-либо разрешения на монтаж вывески. Вы законы хотя бы почитайте.
– Послушайте, – перебил я её, – если у вас есть какие-то претензии по пожарной безопасности, то пусть ко мне придёт пожарный, и мы с ним устраним все недостатки, если они найдутся. Вас так расстроили поддоны от холодильников, лежавшие перед магазином всего полтора часа? Тогда надо было вызвать полицию или ещё кого-то, но не отключать мне электричество. Это прямое нарушение закона. Владимир Владимирович буквально вчера говорил о том, что надо помогать малому бизнесу. Не кошмарить его, а помогать.
– Вот пусть он тебе и помогает, – ехидно хохотнула Н. Н. и опять отхлебнула из кружки.
– Вы мне когда электричество включите? – устало спросил я.
– Никогда, – ответила дама. – Попроси Путина. Может, он тебе электричество включит.
– Хорошо, – я встал со стула и оглянулся.
Вдоль стенки сидели сотрудники управляющей компании «Вега», всё так же со сложенными на коленях руками. Сидели и нагло улыбались, чувствуя вседозволенность.
Уважаемый Владимир Владимирович! Если Вы случайно читаете эти строки, пожалуйста, помогите. Я не прошу Вас лично приезжать в московский район Фили-Давыдково на Кастанаевскую, 66. Просто пришлите кого-нибудь. Пусть он включит электричество в моём маленьком магазинчике белорусских продуктов. Рубильник расположен на минус втором техническом этаже.
гражданин Российской Федерации Вадим Фёдоров.
Петербург и Ленинградская область богаты фортификацией — тут есть и шведские укрепления, и финские, и древнерусские, и российские, и советские, и даже немецкие, оставшиеся со времен блокады Ленинграда. Во многих других местах линия фронта была очень подвижна, а у нашего города фронт застыл на два с лишним года, немцы основательно укоренились на достигнутых рубежах, и поэтому было очень трудно прорвать осадное кольцо и выбить их отсюда. Этой весной мы совершили очередную исследовательскую поездку по фортификационным объектам, на этот раз выбрав объектом исследования немецкие ДОТы, что были расположены вплотную к нашему городу — на Волхонском шоссе, у Пулковских высот, и вдоль реки Ивановки, в Сосновой Поляне
Путь до первого объекта был прост: с автостанции «Кировский Завод» на автобусе 108 мы доехали до конечной остановки, и прямо у нее — немецкий ДОТ типа «Тобрук», где нет амбразур, а есть лишь люк, через который высовывался стрелок с пулеметом.
ДОТ был вровень с землей , поэтому со стороны наших войск его не было видно, стрелок находился в небольшом помещении под землей, и высовывался оттуда через люк для ведения огня. Разрушить такую огневую точку было достаточно сложно
Сохранность объекта довольно хорошая, и землей не засыпан, все видно. Только вот мусор внутри делает его не очень хорошим объектом для экскурсий
Идем дальше. Следующий интересующий нас объект расположен между реками Малая Койровка и Большая Койровка. Эти речки в измененном виде знакомы жителям улицы Стойкости и проспекта Ветеранов в виде цепочки прудов на реке Новая, что является продолжением Койровки, разбитой современными стройками на части. Малая Койровка вообще не течет никуда и выглядит сейчас, как грязная канава
Большая Койровка поживописнее и посимпатичнее
Заходим в лес между речками. Обычно в этих краях лес очень унылый, кислый, мрачный — но здесь, на удивление, очень симпатично и красиво. Такое ощущение, что ландшафт приобрел такие красивые и благородные черты, потому что здесь была когда-то деревня.
Любоваться природой здесь можно долго, а также слушать пение множества птиц, но наша цель — найти спрятанный в лесу немецкий ДОТ. Кстати, по траве идет тропинка, кто-то навещает это малоизвестное место, видимо какие-то фанаты фортификации, или вообще поклонники вермахта и немецкой культуры, бывают и такие у нас. ДОТ чуть было не прошли, он уже скрыт майской зеленью, а в июле будет еще труднее увидеть
Внутрь можно зайти. На полу какая-то ткань, положенная чтоб не замочить ноги, так как натекло немного воды внутрь. А так — чисто, мусора нет, только пахнет какими-то дикими животными, возможно тут ночевали лисы или волки.
ДОТ-тобрук состоит из двух отсеков, один у входа, там хранились боеприпасы, второй у люка, где стоял стрелок. Пространства минимум, немцы были очень экономны, я б сказал — просто скупы.
Исследование ДОТа идет полным ходом. Везде залезаем, все осматриваем
Сзади ДОТа живописный ручеек, на самом деле это залитая водой траншея, которая с годами приобрела такой красивый пейзажный вид
Далее садимся на автобус и доезжаем до Лигово, остановка «улица Стойкости», а с другой стороны — «Полежаевский проезд». До войны тут был город Урицк, от него ничего не осталось, только название современного муниципального образования Урицкого. По проспекту маршала Жукова проходила линия обороны советских войск, досюда дошли немцы, стояли на окраинах Ленинграда. Об этом напоминают памятники и мемориальный парк.
Речка Ивановка, по которой шла линия немецкой обороны. Интересно, откуда такое название в здешних ингерманландских краях, где славянские топонимы крайне редки. Оказалось, что река — в честь Ивана, брата Петра Первого и его соправителя, здесь были земли одной из его дочерей. Река мало похожа на реку, один лишь жалкий ручеек
По этой реке шла линия обороны немцев, вторая, так как первая шла ближе к нашим позициям, по Дудергофке, откуда потеснили наши солдаты врага летом 1942, сдвинув на пару сотен метров ценой немалых потерь. О немецкой обороне здесь напоминает похожий на клумбу вросший в землю тобрук
Вот и второй ДОТ-тобрук, откопанный энтузиастами из земли и загаженный тут же местными жителями. Видно конструкцию сооружения
А внутри — вот так. И так гадят наши сограждане везде, что на немецкие ДОТы, что на советские.
Если не знать , что это немецкая огневая точка, самостоятельно догадаться трудно .
Вот собственно и все, что можно кратко рассказать о нашей исследовательской поездке. В общем, надо видеть, ходить, щупать — это и есть знакомство с историей, наглядное и убедительное, книжки не дают полноты представления. Присоединяйтесь!)
Вам понравился материал в моем блоге? Если да, то можете отблагодарить немного, поддержав мой проект. Киньте небольшую сумму на мой телефон , это поможет мне в организации моих путешествий и исследований. Ваш вклад поспособствует развитию туризма и краеведения.
Страница нашего туристического клуба «Восемь Врат» в Петербурге: https://vk.com/club17791063
Сотня солдат против болот, минных полей и германских дотов. Самоубийство? Вовсе нет. В сорок пятом Красная армия умела воевать даже скромными силами. Как советские бойцы устроили врагу сюрприз первого апреля 1945-го — в нашей статье.
Апрельским утром 1945 года советский батальон готовился прорвать немецкую оборону в южной Польше.
То утро добрым не было, шли дожди. А впереди — овраги, болота, ручьи и леса. И враг. Посреди всех этих болот немцы сидели с комфортом, в каменных домах на возвышенностях, у опушек леса и на перекрёстках дорог.
Каждый дом был превращён в дзот — долговременную деревоземляную огневую точку. Внутри каждого дзота — по лёгкой пушке (а то и по две), плюс пулемёты и фаустпатроны. Из домов прорыты траншеи для манёвра пехотой. Если ударит советская артиллерия — противник спрячется в подвалах.
Впереди германской обороны — колючая проволока в два кола, мины против пехоты и танков.
Места настолько топкие, что не то что танки, даже пехота не везде пройдёт. А в советском батальоне — две роты, активных штыков — всего сто двадцать человек. Что же делать?
Командир батальона посмотрел на вражескую оборону и решил рвать её штурмовыми группами, по одной на роту. Первая группа берёт три домика у восточной опушки леса, вторая — два дома у южной опушки.
В штурмовые группы отбирали солдат, сержантов и офицеров, отличившихся в прошлых боях.
Каждый из отрядов — это пара отделений пехоты и пятеро сапёров. Плюс огневая поддержка — «сорокапятка», полковая 76-мм пушка, пулемёт «Максим», пара 82-мм миномётов и столько же противотанковых ружей.
Перед боем на протяжении двух недель штурмовиков тщательно тренировали по опыту войны. По три-четыре часа в день. На специальных учебных полях построили германскую оборону: проволочные заграждения в три кола, минные поля, дзоты, противотанковые рвы, надолбы.
Местность выбрали максимально похожую на участок будущего прорыва. Бойцов штурмовых групп даже учили пересекать девятиметровый ручей.
Но главное — навыки ближнего боя, преодоление заграждений, атака дотов, ведение боя в траншеях и ходах сообщения, взаимодействие штурмовых групп и подгрупп с артиллерией прямой наводки и сапёрами по всем этапам атаки.
Подгруппы разрушения ещё тренировали умелому броску в атаку и действиям за огневым валом.
Отдельно солдат учили применять дымовые шашки и гранаты, сражаться в дыму.
И вот бойцы готовы, настала пора действовать.
Ночь на первое апреля — время розыгрышей
Группы разграждения тихо сделали проходы в минных полях и колючей проволоке.
Артиллерия огневых групп заняла позиции для стрельбы прямой наводкой в сотне метров от пехоты. Орудия ударили огневым налётом — на пять минут. Затем артиллеристы перенесли огонь в глубины обороны — а огневые подгруппы штурмовых групп открыли огонь по амбразурам дотов. Тем временем подгруппы разграждения расширяли проходы в минных полях и проволоке.
В десять часов утра взлетела красная ракета — и батальон пошёл в атаку.
Бойцы первой штурмовой группы за огневым валом быстро проскочили заграждения противника и ворвались в траншеи. Однако из одного дзота упорно бил пулемёт, не давая пройти дальше.
Штурмовики вызвали батарею на прямой наводке. Пять выстрелов — и огневая точка подавлена. Пехота пошла на штурм дзота.
Командир батальона дал сигнал огневой подгруппе прикрыть атакующих. Пулемёты обеспечивали фланги справа и слева, а миномёты окаймляли штурмовую группу.
Под прикрытием этого огня штурмовики с броском гранат ворвались в дзот. Пятерых немцев захватили в плен, до 25 — уничтожили. Советским солдатам достались трофеи: три ручных пулемёта, десять винтовок и автоматов, до пяти тысяч патронов.
Система огня немцев рухнула — штурмовая группа принялась блокировать один дзот за другим. Огневая подгруппа перешла в захваченную траншею и прикрыла атакующих дальше.
Тем временем вторая штурмовая группа встретила сильный огонь из автоматов, гранатомётов и даже пушек. Тогда один взвод пехоты остался на месте отвлекать немцев, а остальные атакующие скрытно зашли с фланга.
После разрывов противотанковых гранат настала очередь и самого дзота. Внутри поубивали до двадцати солдат, семерых взяли живьём. Захватили две 37-мм пушки, противотанковое ружьё, три станковых пулемёта, пять автоматов, снайперскую винтовку и два гранатомёта.
Лишь в два часа дня батальон вышел на южную опушку леса. Противник неоднократно контратаковал при поддержке трёх самоходок, но утерянные позиции вернуть не смог.
Итог всего одного дня боя — у немцев убито и ранено 80 солдат и офицеров, уничтожены два станковых пулемёта, 15 винтовок и автоматов, одна 75-мм пушка. Дюжина солдат 412-го батальона фольксштурма взята в плен.
Потери советских войск — трое убитых, шестеро раненых. И два ручных пулемёта с сорокапяткой.
Чудо? Нет, просто долгие тренировки, хорошая разведка и умелое маневрирование.
В начале войны пехота против такой обороны напоролась бы на минное поле. Или залегла бы у колючей проволоки. Или атакующих накрыли бы огнём в траншеях — а затем выбили контратакой. Но в сорок пятом Красная армия уже умела воевать. Даже крохотными силами.
В 1945 г. полковнику А. В. Васильеву — начальнику отдела по использованию опыта войны оперативного управления штаба 3-го Белорусского фронта — сразу после окончания боевых действий была поставлена задача обобщить опыт участия советских войск в операциях в Восточной Пруссии в 1944–1945 гг. В том числе, он обобщил опыт, касающийся взятия долговременных огневых точек (ДОТ):
«В первых числах февраля 1945 г. в северной части Восточной Пруссии войска Красной Армии подошли к Хейльсбергскому укрепленному району, где укрылись части двадцати немецких дивизий, не считая многочисленных частей усиления и частей специального назначения.
Ядром Хейльсберского укреплённого района являлась созданная в 1932–1936 гг. старая Хейльсбергская укрепленная оборонительная полоса, оборонительные сооружения и командные пункты которой были построены из бетона и железобетона. В их числе имелись: ДОТ для станковых и ручных пулеметов, артиллерийские наблюдательные пункты, убежища. На отдельных участках количество ДОТ на 1 км фронта достигло 15–16.
Каждый ДОТ имел одну (реже — две) амбразуру для ведения огня из станкового пулемета. Некоторые ДОТ маскировались сараями, построенными над ними, другие — кустарником, травой. Стены ДОТ были железобетонные, толщиной 1–1,6 м, углубленные в землю до 1.5 м. Перед ДОТ и между ними имелись 2–3 линии траншей полного профиля с густой сетью ходов сообщения.
Если учесть, что ДОТ могли взаимодействовать с огневыми точками, расположенными в каменных строениях , то можно себе представить, насколько мощной была оборона противника.
Как действовали наши части в таких условиях?
Для уничтожения мелких групп пехоты противника, оборонявшихся в укреплениях или строениях, наши стрелковые подразделения действовали тоже мелкими группами. Обтекая с фланга, окружая и блокируя строение, они оставляли с фронта нескольких автоматчиков, которые продолжали держать окружённую группу противника под огнём до подхода резервов. Тем временем основные подразделения продолжали безостановочное движение вперед.
Если противник оказывал сильное сопротивление с фронта, наша пехота после короткого артиллерийского налёта в составе батальона или полка быстро преодолевала простреливаемое пространство, а затем, разбившись на мелкие группы, просачивалась в глубину боевых порядков врага и этим нарушала организованную оборону.
Действуя гранатами и автоматическим оружием, она создавала панику среди немцев, выбивала их из укреплений, а затем уничтожала или захватывала в плен.
Особое умение и смелость требовались при атаке ДОТ. В Н-ском стрелковом полку, например, был применен следующий метод: зная, что ДОТ имели ограниченный обстрел, мелкие группы просачивались между ними и залегали, образуя как бы прикрытие ДОТ с флангов. Вслед за тем группа в составе 5–7 саперов и 3–4 автоматчиков во главе с разведчиком, знавшим подходы к ДОТ, скрытно подползала к нему со стороны входа и забрасывала гранатами солдат противника, оборонявших ДОТ. Затем устанавливались 1–3 ящика взрывчатого вещества (тола) весом по 25 кг каждый и ДОТ подрывался вместе с его гарнизоном.
В другом случае разведывательная рота Н-ской стрелковой дивизии ночью незаметно просочилась к ДОТ и забросала амбразуры противотанковыми гранатами. В результате этого 5 солдат гарнизона были убиты, а один взят в плен».
В Восточной Пруссии (архивная хроника)
Пятничные вечера — хорошее время для небольших прогулок, во время которых можно изучить те уголки, те достопримечательности, куда во время больших походов все никак не добраться, потому что они в стороне от маршрутов, и на них уже не выделить лишнее время. В этот раз мы направились к малоизвестному историческому объекту — немецкому оборонительному сооружению времен Великой Отечественной, что спряталось недалеко от юго-западных окраин нашего города. Это артиллерийский каземат (ДОТ), в котором укрывалось тяжелое немецкое орудие, стрелявшее по нашим окраинам. Так как бетонный бункер был посреди леса, прогулка обещала нам подарить пару часов на свежем воздухе, среди зелени и пения птиц — и эти ожидания вполне оправдались. И дальше — небольшой фотоотчет о нашем вечернем путешествии.
Тем, кто захочет здесь побывать, наверняка интересно будет знать, как мы добирались, поэтому не стану это держать в тайне: от станции метро проспект Ветеранов мы доехали маршруткой 635 (стоит 50 рублей), вышли на конечной остановке, которая летом у садоводства Кировец (зимой у Новоселья, и вечером часть маршруток тоже доезжает только туда). Оттуда до леса — ближе всего. Можно еще дойти и от станции Горелово, или от Сергиево — но эти варианты добавят лишних 4 километра.
Кировские садоводства примечательны ржавым ведром для мусора, установленном на автобусной остановке, а в ведре дырка, возвращающая часть мусора обратно
Спешим скорее уйти отсюда. Держим путь на юг, через 500 метров поворачиваем направо. И идем по красивой дороге, в сторону деревни «Лесопитомник».
Озерцо Безымянное, которое на других картах обозначено как пруд, и даже как карьер — наша первая остановка.
Сей водоем весьма живописен в лучах вечернего солнца!
В будни хорошо, никого почти нет
А другие фотографируют уток
Березы тут тоже весьма красивые и величественные.
Местами попадаются неизвестные мне очень красивые цветы.
Поворачиваем направо по лесной дороге. Но через некоторое время выясняется, что эта дорога обрывается посреди леса — дальше она заросла, пройти тяжело. Наша дорога ей параллельна, но мы до нее не дошли, соблазнившись первой, тупиковой. Идем через лес напролом — до нашей дороги, через папоротники, черничники, завалы из стволов. Полезная тренировка! Наконец доходим до нужной грунтовки, поворачиваем на север. И скоро — видим искомый объект.
Мощное сооружение из бетона! Немцы тут основательно закрепились. Орудие вермахта было вдали от линии фронта, в тылу, откуда стреляло по нашим войскам на безопасном расстоянии.
Вход в каземат. Через него закатывали орудие, а ствол торчал с другой стороны, в амбразуру, через которую стрелял.
Вот амбразура. Ствол направлен вверх, стрелял по дуге. Такие орудия называются гаубицами, в отличие от пушек, которые стреляют по прямой. В интернете можно найти мнения, что оно могло обстреливать Кронштадт, а также Морской канал.
Бетон толстый, сооружение мощное. Видимо орудие было важным и ценным
Сбоку от артиллерийского каземата — пристройка с небольшим помещением. Тоже из толстого бетона. Мы решили, что там укрывались артиллеристы во время выстрела, потому что находиться внутри бункера было наверно весьма неприятно в этот момент. Хотя есть и другие предположения — там могло быть какое-то электрическое оборудование, или устройства для связи.
На стене ДОТа надпись, которую я принял за относящуюся к войне, но оказалась она народной мудростью — » не сри там, где отдыхаешь». Верно подмечено! Соглашусь с ее автором.
Так выглядит амбразура спереди.
Наше групповое фото внутри. Миши нет в кадре, он держит фотоаппарат.
И на фоне амбразуры. Такие фото позволяют оценить масштаб сооружения, сравнивая с фигурами людей
Залезаем наверх, чтоб сделать пару фотографий оттуда
Мы наверху. Топчем ногами немецкий ДОТ
Фотографирую пристройку сверху
Вход в орудийный каземат
Миша на фоне немецкого ДОТа. Издалека бетонное сооружение похоже на большую гусеницу
Здесь оказались невероятно свирепые комары. Не давали ни есть, ни чай пить, ни фотографировать спокойно. Кто мог , надели капюшоны и шапки, у меня ничего не было, пришлось натянуть на голову куртку.
Последнее фото ДОТа перед уходом, вид сзади
Фотографии сделаны 8 июня 2018 года Дмитрием Бородиным и Михаилом Богдановым. Туристический клуб Восемь Врат, Петербург.
—————————Сообщество, посвященное достопримечательностям Ленинградской области: https://vk.com/bestofpiterСтраница нашего туристического клуба: https://vk.com/club17791063
